Сладкое вино любви - Страница 48

– Как ты можешь так говорить? – Тесс упрямо насупилась. Оливия приложила руку к груди и повторила: – Как ты можешь говорить так? – Она не на шутку рассердилась. Сейчас возьмет и отвезет ее домой и никаких праздников! – Мне стыдно за тебя, Тесс. В чем же виноват этот мальчик?

– Он глухой, – повторила Тесс, поправив очки на носу.

– А у тебя дислексия. Я медленно пишу, Сэнди странно одевается, а Натали семьдесят шесть лет. Сет может читать по губам и понимать язык жестов. Но это не делает его хуже других. Это-то я и пыталась тебе внушить столько времени. Ты не хуже других. Ты воспринимаешь текст не так, как другие дети, но в этом нет ничего постыдного. В конце концов, ты вырастешь и поступишь в колледж, потом устроишься на работу. Этот мальчик общается не так, как мы. Но он тоже вырастет и будет учиться, работать. Господи, Тесс, тебе ли задаваться и презирать тех, кто не похож на других?

Тесс заметно сникла и опустила голову.

– А сострадание? – продолжала Оливия. – Этот мальчик не может слышать. Он не может слышать музыку, слова, щебет птенцов в гнезде. Он не знает, как мурлычет кот. Он просыпается по ночам и не слышит, есть ли кто-нибудь в его комнате. Ему приходится трудиться вдвое больше, чем тебе, чтобы достичь того же результата в учебе.

Тесс понуро молчала.

– Мне хотелось пойти с другими детьми.

– Потому что с ними все хотят дружить? Но ведь главное не то, что на поверхности, а то, что внутри.

– Только не в моем возрасте, – буркнула Тесс.

– Да в любом возрасте! – взорвалась Оливия. Проведя рукой по волосам, она немного успокоилась и продолжала; – По сравнению с этим мальчиком тебе просто повезло. Разве ты не понимаешь? Нет, потому что только тем и занимаешься, что все время себя жалеешь. – Она решительно выпрямилась. – Слушай меня, Тесс. У тебя есть выбор. Либо ты замыкаешься в своих неудачах, либо пытаешься их преодолеть. В общении с другими людьми тебе мешает не дислексия. Эти ребята понятия не имеют, что у тебя проблемы с чтением. Но они видят твою заносчивость и не хотят с тобой дружить. – Устало вздохнув, она опустила руки. – Я люблю тебя, Тесс. Люблю всем сердцем. Если бы ты сказала мне, что тебе не нравится Сет, потому что он задавака, жадина или… дурак, в конце концов, я бы не стала тебя ругать. Но презирать человека за то, что он глухой, низко.

Вид у дочки был совсем убитый. Оливия поняла, что Тесс раскаивается.

– Итак, ты запомнила мои слова?

Оливия подождала, пока не услышала тихое «да». Итак, она победила, но чувствовала себя усталой и опустошенной.

– Что ж, пора домой. Пойдем попрощаемся с Натали, Но у самой двери клуба они столкнулись с Джилл.

– А я уже думала, вы уехали.

– Да вот собираемся. Предупрежу Натали, и можем ехать… Ты устала?

– Немного, – сказала Джилл, опускаясь на скамью. – Я подожду вас здесь.

– Мы скоро.

Оливия пошла искать Натали. Она все еще сердилась на дочь и даже не смотрела в ее сторону. Гости толпились у буфетных стоек в ожидании мороженого. Тесс бы оно понравилось – что ж, пусть это послужит ей уроком.

Натали и Карл сидели с друзьями на палубе. Солнце почти село, сгущались сумерки.

Оливия наклонилась к Натали.

– Мы возвращаемся домой, – тихо сказала она. – Я хотела вас поблагодарить. Это был чудесный вечер.

– И вы не останетесь посмотреть фейерверк?

Оливия улыбнулась и покачала головой:

– Я устала. Отвезу Джилл – у нее был тяжелый день.

– Отвезете ее и снова приезжайте, – предложила Натали.

Ее искреннее дружелюбие почти убедило Оливию изменить свое решение. Но Натали здесь с друзьями, и все друг друга знают, а Оливия все еще чувствовала себя немножко чужой.

– Спасибо, но я не могу, – мягко отказалась она и уже собралась идти, как перед ней появилась Сэнди.

– Вот вы где! Тесс говорит, что вы едете домой. Может, отпустите ее с нами? Я ее потом привезу.

Ну конечно, рядом с Сэнди стояла Тесс. Сет тоже тут.

Первым побуждением Оливии было отказаться от приглашения: Тесс не заслужила фейерверка и прогулки на яхте этих очаровательных гостеприимных людей.

Но у девочки такой сокрушенный, виноватый вид. И Сет с надеждой смотрел на Оливию.

– Я так хочу покататься на яхте, – робко сказала Тесс.

Оливии вдруг пришла в голову циничная мысль: что, если Тесс выбрала из двух зол меньшее? Рассерженная мамаша или яхта? Но Оливия сама убеждала ее принять приглашение Сэнди.

– Вам не трудно будет подбросить ее до дома? – спросила Оливия Сэнди.

– Разумеется, нет. – Улыбаясь, Сэнди обняла детей. – Ну, мы пошли.

Глава 15

– Что ты думаешь о Натали и Карле? – спросила Оливия Джилл по дороге домой.

Джилл устало откинулась головой на спинку сиденья.

– Я думаю, это правильно. Натали чиста перед памятью Эла. Он умер. Она может снова выйти замуж. – Джилл усмехнулась. – Мне легко говорить – он же не мой отец.

– Каким он был?

– Веселым, общительным. Одним словом – душа компании. Ему бы политиком быть. – В ее голосе звучало неподдельное восхищение. – У него была прекрасная память на лица и имена. Он мог забыть про годовщину своей свадьбы, но если встречал человека, с которым случайно познакомился лет пять назад, тут же окликал его по имени и радушно протягивал руку.

– Потрясающе.

– Я сама была тому свидетельницей. Он часто навещал нас с Грегом в Вашингтоне. Мы шли в ресторан, и если он встречал знакомого, тут же направлялся к его столику поздороваться. А если это был ветеран войны, он мог говорить с ним часами. Правда, беседа проходила в форме монолога. Те, кому пришлось сидеть в окопах, не любили об этом вспоминать. Но Эл гордился тем, что воевал, хотя и не на передовой.